Задать вопрос
Разработка сайта:
Стартап студия Pushkin

«Погасите» космонавта!

16 Февраля 2016

Вы не собирали марки? Или значки? Или открытки? Может быть, спичечные этикетки или монеты? На худой конец – фантики от конфет? Если нет, то целый пласт жизненных впечатлений, радостей и огорчений прошёл мимо вас…

Начнём с того, что коллекционирование – это страсть. Это увлечение homo sapiens насчитывает много тысячелетий. Думаю, что наши далёкие предки, наевшись в пещере свежезажаренной мамонтятины, тоже разглядывали у костра собрание особо редких ракушек и мечтали, как завтра выменяют у соплеменника песчаника-альбиноса на панцирь красной черепахи...

Но оставим времена глубокой древности. И в день сегодняшний не будем слишком углубляться. Нас, как всегда, интересует советская эпоха. Времена, когда большинству сограждан собственная коллекция заменяла сундуки Скупого рыцаря...

Запах для коллекции

– Моя страсть к собирательству началась в возрасте семи лет, – делится воспоминаниями известный рязанский филокартист (коллекционер открыток) Артём Полянский. – В нашем первом классе все поголовно увлекались собиранием фантиков от жвачки. До сих пор помню градацию ценности этих сокровищ. Фантики делились на три группы: пачка или блок, собственно, сам фантик и вкладыш (но только если он был с картинками или фирменными буквами). Если фантик был редким, за него давали несколько обычных или сильно потёртых. Самыми распространёнными и, соответственно, малоценными считались фантики от советской жвачки. Вариантов тут было немного: «Апельсиновая», «Клубничная», «Мятная» и «Кофейный аромат». На порядок выше ценился эстонский «Каlev». Эстония для нас тогда была почти что заграница... Ну и лидеры: «Stimorol», «Tutti-Frutti» и «Wrigley's Spearmint»...

По словам Артёма Михайловича, не менее ценным среди его одноклассников считался невзрачный белый вкладыш с одной лишь надписью «BANANA». Всё дело было в том, что он ещё очень долго после употребления жвачки сохранял чудесный запах.

– На этом примере мы, сами того не понимая, постигали азы диалектического материализма. Опытным путём убеждались в том, что содержание может быть важнее формы... – шутит мой собеседник.

Дворовый бизнес

Не знаю, как там с диалектическим материализмом, а основы предпринимательской науки мы с нашими первыми коллекциями усваивали совершенно точно. Свободно приобрести жвачку в СССР было проблематично. Даже нашу отечественную, не говоря о «Wrigley's Spearmint». Так что для пополнения коллекции приходилось идти на ухищрения. Самым распространённым способом был обмен. Причём не из расчёта один к одному... Обмен происходил по договорённости и по стоимости, которую устанавливали хозяева «драгоценностей». Например, хороший перочинный нож с множеством лезвий на нашей дворовой бирже был равен блоку (пустому) американской жвачки. Тот же ножик плюс пятнадцать солдатиков индейской серии производства ГДР равнялись серии марок с бабочками Новой Гвинеи. Вариантов существовало множество, и среди моих друзей были настоящие асы этого натурального обмена.

– Впрочем, те же самые фантики можно было просто выиграть, – продолжает делиться воспоминаниями Артём Полянский. – Для этого обёртки сворачивали особым способом и шлепком ладони выбрасывали на поверхность стола. Если фантик накрывал обёртку соперника, ты становился её хозяином.

...Я тоже прекрасно помню эту игру. В ней особо ценились фантики с «подкладкой» из фольги. Они были тяжелее, так что можно было точнее рассчитать траекторию шлепка.

Среди моих дворовых друзей были дети из достаточно состоятельных семей. Казалось бы, что стоило их родителям купить любимому чаду вожделенную жвачку и, таким образом, помочь подняться в табеле о рангах дворовых коллекционеров? Но вот что интересно: фантики, приобретённые таким простым путём, не то чтобы совсем не котировались… Но уважения своему владельцу не добавляли точно.

Тест на прыгучесть

Мы взрослели, а вместе с нами взрослели и наши коллекции. Одно время было очень модно собирать модели автомобилей. Казалось бы, все изделия советского автопрома можно по пальцам пересчитать, но... Как только ребёнок начинал собирать модельки, его родителям приходилось ох как несладко. Даже скромная коллекция требовала ощутимых финансовых вложений.

– Самыми дешёвыми были «Москвичи» по 3 рубля с копейками, – рассказывает рязанский художник Роман Ларин. – Но у них ничего не открывалось. А вот модель ГАЗ-24-02, у которой открывались все двери и капот, стоила уже 5 рублей 60 копеек. Точно помню, сам покупал. Что уж говорить про «ЗИЛ» по 8 рублей или «Чайку» по 10... Кроме функциональности дверей, важным фактором считалось качество рессор модельки. Проверялось оно так: модель приподнимали за заднюю или переднюю части и отпускали. Если машинка несколько секунд прыгала – рессоры хорошие, а если подпрыгивала всего пару раз – плохие.

В классе пятом приходило время марок. Филателия – это уже было серьёзно... Эту страсть некоторые мои знакомые сохранили на всю жизнь. Но даже если вы, так же, как и автор этих строк, собирали марки всего несколько лет, этого было вполне достаточно, чтобы познать всю глубину переживаний, связанных с коллекционированием. Отлично помню, как в возрасте двенадцати лет я умолял тётю на почте «погасить» (поставить штемпель почтового ведомства) блок с космонавтами, выпущенный к очередному юбилею первого полёта в космос. Дело в том, что с печатью его ценность значительно возрастала… И уговорил ведь! Хотя на самом деле она не имела никакого права этого делать. Так что я фактически убедил взрослую женщину пойти на должностное преступление. Наверное, сегодня этот блок мог бы украсить любую коллекцию. Жаль только, что через три года моя любовь к маркам прошла, и я подарил свои четыре альбома двоюродному брату.

Любимая не поняла

– Кроме как на почте и в киосках «Союзпечати» марки можно было купить в магазине «Филателия», – вспоминает преподаватель радиоуниверситета Николай Абакумов. – У нас в Рязани он находился на Подбелке (сегодня улица Почтовая – Авт.). Возле него всегда дежурили товарищи, предлагавшие купить не представленные на прилавках экземпляры по договорной цене. Членам рязанского клуба филателистов в магазине предоставляли скидки. И всё равно, некоторые серии и отдельные марки стоили по советским меркам бешеных денег. Я помню, как года полтора ходил кругами вокруг олимпийской серии, выпущенной в Японии. 150 рублей для советского студента – сумма неподъёмная. И всё же чудо свершилось. После стройотряда я отдал половину своего заработка за вожделенных «японцев». Друзья смотрели на меня как на сумасшедшего, любимая девушка устроила скандал и месяц со мной не разговаривала. А я был по-настоящему счастлив! Такие радостные моменты в своей жизни я могу пересчитать по пальцам…

Советские коллекции… Мы только краешком затронули эту увлекательную тему. И ещё обязательно вспомним, как собирали пустые банки из-под импортного пива, пачки заграничных сигарет и винные этикетки… Как по наводке одного рязанского коллекционера в Театре драмы спецслужбы конфисковали шпаги и кинжалы XIX века. Все эти замечательные истории у нас ещё впереди. А как может быть иначе, когда речь идёт о настоящей страсти!

КСТАТИ: Четырьмя самыми дорогими почтовыми марками СССР были:
- марка «Голубая гимнастика» 1959 года. Марка была выпущена к 40-летию советского цирка. При этом практически весь тираж ушёл в брак. Сегодня известно всего три экземпляра. Один из них был продан несколько лет назад на аукционе за 13 800 долларов.
- марка «250 лет Полтавской победы» 1959 года. Тираж этой марки не был выпущен по причине запланированного визита Хрущёва в Швецию. Известен лишь один экземпляр, который и был продан в 2013 году за 28 750 долларов.
- марка «Закарпатская Украина» 1965 года. Существует лишь несколько экземпляров, цена достигает 30 000 долларов.
- марка «Первая Всесоюзная филателистическая выставка» 1932 года. Известно лишь об одном существующем экземпляре. Он был продан в частную коллекцию за 776 000 долларов.