Ген милосердия

Мы продолжаем рассказывать читателям о профессиональных династиях. А затянувшаяся пауза (в последний раз рубрика «Династии» выходила ещё в ноябре) связана вовсе не с ограниченностью выбора. Дело тут в чрезвычайной занятости главного героя. Найти время для разговора с главным врачом городской больницы № 10 Ольгой Быстровой весьма проблематично...

– Я трудоголик… – ставит себе диагноз доктор Быстрова. – Наверное, можно спорить: достоинство это или недостаток, но факт остаётся фактом. И любовь к круглосуточной работе – семейная традиция. Когда родители врачи, твоя судьба предопределена. Я с детства слышала разговоры о больных, о диагнозах, о новинках фармацевтического рынка. Родители часто отсутствовали дома: папа – известный врач-травматолог, работающий на скорой помощи, мама – терапевт, пишущий диссертацию. По сути меня воспитывала бабушка…

– И всё же сомнений в выборе профессионального пути у вас не было?

– Совершенно верно…

– И сожалений, насколько я понимаю, тоже нет?

– Какие могут быть сожаления? У меня самая лучшая в мире профессия.

Хирург от Бога

Возможно, кому-то покажется, что наш диалог с Ольгой Анатольевной грешит излишним пафосом... Пафос, а точнее определённая «приподнятость» интонаций, действительно имеет место. Хотя моя собеседница – человек сдержанный, если не сказать жёсткий. Мне приходилось наблюдать главврача горбольницы № 10 в разных, иногда довольно непростых рабочих ситуациях. И ни разу я не видел, чтобы Ольга Анатольевна руководствовалась эмоциями, только анализ и рациональный расчёт… Но, когда она рассказывает о родителях, современный руководитель уступает место восторженной девочке, много лет назад вслед за мамой и папой выбравшей профессию врача...

– Мой отец Анатолий Павлович Жуков работал в БСМП, руководил «первой травмой» (так рязанские врачи называют первое отделение травматологии больницы скорой помощи – Авт.), – вспоминает Ольга Быстрова. – Судя по рассказам коллег, был очень хорошим руководителем. Но практик – от Бога. Сколько людей лично собрал по кусочкам – не сосчитать. Вообще говорить о его специализации, наверное, неправильно. Он был хирургом самого широкого профиля. Знаете, есть такой исторический анекдот про гениального русского хирурга Пирогова. Во время Крымской войны раненые называли его «чудесный доктор». И однажды на фронте в медицинскую палатку принесли тело мёртвого солдата. У тела отсутствовала голова. Бойцы объяснили, что голову несут следом. Мол, сейчас профессор «её как-нибудь привяжет», и солдат снова вернётся в строй... Когда я впервые прочитала об этом случае, сразу же вспомнила об отце.

А мама Лидия Анатольевна Жукова – врач-терапевт, до сих пор преподаёт в медицинском университете и консультирует наиболее тяжёлых больных. Всегда занималась и занимается наукой.

Прощение за талант

Не могу удержаться от небольшого лирического отступления…В своей журналистской работе мне довольно много приходилось общаться с врачами. В областном центре и в районных больницах. С известными профессионалами и совсем молодыми эскулапами. Большинство из них пришли в медицину, руководствуясь семейными традициями. К слову сказать, легендарный Гиппократ относился к семнадцатому поколению семьи врачей. И дело тут не столько в профессиональных навыках и секретах, переходящих из поколения в поколение. Сегодня эта составляющая врачебной семейственности осталась в прошлом. А вот отношение к профессии, ген милосердия, дело другое…

Родители Ольги Анатольевны сразу же после окончания института уехали работать по распределению в Пензенскую область. Чтобы понять, что такое сельский врач в российской глубинке и чем ему приходится заниматься, нужно прочитать Булгакова, Чехова и Вересаева. Тот, кто думает, что за последние сто лет многое изменилось, ошибается. Да, в районных больницах появилась современная аппаратура, расширились возможности диагностики. Но по-прежнему в экстренных случаях врачи должны принимать единственно правильное решение. Брать на себя ответственность за жизнь больного. И тогда любая, самая совершенная аппаратура отходит на второй план. Что же остаётся? Наверное, знания и талант.

– Родители воспитали во мне уважение к настоящим профессионалам, – признаётся Ольга Быстрова. – К людям, умеющим своими руками творить чудеса. И неважно, идёт речь о враче или плотнике. Да, такие талантливые люди чаще всего бывают с очень непростым характером, но я готова простить им многое…

– И это говорит руководитель?

– Именно… Недаром в древности медицину считали искусством. А в искусстве, в творчестве не может быть уравниловки.

Не дарите розы главврачу

– Ольга Анатольевна, главврач – это, прежде всего, административная должность. Не досадно, что на практику не остаётся времени?

– Я стараюсь, насколько возможно, поддерживать квалификацию… А если серьёзно – каждому своё. На мой взгляд, организовать работу так, чтобы создать благоприятные условия не только для больных, но и для врачей – задача вполне достойная. Кроме того, мой собственный лечебный опыт позволяет принимать правильные административные решения. Это две стороны одной медали.

– У вас два сына. Они тоже решили продолжать семейную традицию?

– Младший – Глеб учится на первом курсе медуниверситета. А вот со старшим Борисом всё не так просто. Он закончил «радик», потом педуниверситет. И всё-таки теперь получает третье высшее образование – медицинское. Он у меня упрямый – хотел найти собственный путь… И нашёл. Будет хирургом, как дед.

Представитель врачебной династии, главный врач городской больницы № 10 Ольга Быстрова – красивая женщина. Это не комплимент, а констатация факта. Если захотите подарить ей цветы, не покупайте дорогущие розы – она их не очень любит. Предпочитает васильки и ромашки...

МЕЖДУ ТЕМ: Распорядок дня выдающегося русского врача Сергея Боткина выглядел следующим образом. Он приезжал в клинику к 10 утра. С 11 часов брался за научно-исследовательскую работу со студентами и молодыми докторами. С 13 часов читал лекции. После лекции следовал обход и осмотр амбулаторных больных. С 17 до 19 часов – вечерний обход клиники, с 19 до 21 часа – лекции для доцентов, на которые допускались все желающие. После этого Боткин возвращался домой, где ужинал и занимался подготовкой к следующему дню. И наконец, время после полуночи он уделял любимому делу – игре на виолончели.