Длинная, зеленая, колбасой пахнет...

Ответ на популярную загадку времен развитого социализма, вынесенную в заглавие публикации, скорее всего, знает каждый, кто родился и вырос в СССР. Особую злободневность данный вопрос имел для жителей областных центров, расположенных вокруг Москвы. Интересно, что в ответе (колбасная электричка) в зависимости от географического положения менялось лишь название пункта назначения: Рязань, Тверь, Калуга, Ярославль...

Однако внесем ясность для граждан, не заставших времена советского продуктового дефицита. Полки рязанских гастрономов образца середины 70-80-х годов были на удивление похожи друг на друга. Предлагаемый ассортимент был представлен в основном металлическими банками с кабачковой икрой, развесной селедкой иваси, консервами «Минтай в масле», плавлеными сырками «Дружба» и томатным соком. Практически все остальные продукты питания, такие как сливочное масло, молоко, творог и прочая, появлялись в продаже с различной периодичностью. То есть, зайти в магазин в удобное для вас время и купить бутылку молока или 200 граммов масла было нереально. Но существовали определенные часы завоза. К нужному времени страждущие собирались в солидную очередь и моментально раскупали привезенный товар.

Что же касается сыра, колбасы, мясных консервов, ну и самого мяса, их нужно было «доставать по блату». Что означает сие сугубо советское понятие, объяснять не буду – долго, а рассказать хочется несколько о другом. Отмечу только, что колбаса, сыр и даже курица иногда появлялись и в рязанских продмагах. В основном накануне больших государственных праздников. Можете себе представить, какие за ними выстраивались очереди... Да и выбора практически не было – купить колбасу чайную по 2,20 и отдельную по 2,90, считалось большим везением, а уж если вам перепадал еще и синий цыпленок да полкило голландского сыра, то можно было считать, что звезды явно сошлись удачно...

От горошка до шампуня

Альтернативой «доставанию» была поездка в столицу. Дело в том, что Москва считалась показательным социалистическим городом и снабжалась также на показательном уровне. Каждые выходные сотни рязанских отцов семейств, вооружившись рюкзаками и авоськами, отправлялись в продуктовую экспедицию. Наибольшего успеха на этом поприще добивались не одиночки, а группы в несколько человек. Очереди занимались сразу же в нескольких торговых точках. Таким образом земляки экономили время и расширяли ассортимент покупок.

А покупали в столице отнюдь не только вожделенную колбасу. Рюкзаки рязанцев, возвращавшихся домой после очередного «набега» на столичные прилавки, были под завязку набиты банками с майонезом и зеленым горошком, рижскими шпротами и дальневосточной сайрой, болгарскими овощными консервами... Список можно было бы продолжать до бесконечности, включая в него, кроме продуктов, также шампунь, туалетную бумагу, газовые баллончики для заправки зажигалок. Отправлялись в поход обычно на самой ранней московской электричке в 5.30 утра и возвращались на последней в 20.45. Именно их рязанцы и называли «колбасными»...

Сырокопченая метафизика

О колбасе хотелось бы рассказать отдельно. Дело в том, что у колбасной идеи в нашей стране давние космополитические корни. Начнем с того, что этимология слова «колбаса» не имеет четкой национальной принадлежности. Если происхождение слова родное, славянское, то идет оно то ли от украинского «ковбыця», то ли от польского «келб». Если заимствованное, то, вполне возможно, от турецкого «кюльбысты» – так называли жаренные на решетке котлеты. Или вообще еврейское, от слова «келбец», значащего «мясо, всякая плоть, живое существо».

КСТАТИ: В России первые мастерские по производству колбас появились в XVII веке. Однако повсеместное распространение колбаса получила начиная с XVII века – Петр Первый был большим любителем этого вида мясных изделий.

В общем, колбаса до сегодняшнего дня остается продуктом не столько кулинарным, сколько метафизическим. Видимо, по этой причине успешность московских продуктовых экспедиций измерялась не банками с болгарскими помидорами в собственном соку и даже не дефицитнейшим растворимым кофе, а количеством и разнообразием закупленных колбасных изделий.

На первом месте по престижности, естественно, стояла сырокопченая «Московская» или «Брауншвейгская». Стоило это чудо по советским меркам немало – от пяти до восьми рублей за килограмм. К слову, килограмм очень хорошей рыночной свинины обходился почти втрое дешевле. Однако и по этой цене купить колбасу даже в столице было практически невозможно. Среди «добытчиков» ходили различные легенды о каких-то полузакрытых магазинах, где распродавали невостребованные номенклатурные наборы. Несмотря на всю мифологичность этих рассказов, иногда купить палочку сырокопченого дефицита всё же удавалось и о подвиге счастливчика еще долго судачили его менее везучие сотоварищи. На втором месте шли полукопченые «Краковская», «Одесская», «Украинская», «Львовская». Купить эти сорта было также очень непросто, но всё же реально. Сосиски, сардельки также свидетельствовали об особой благосклонности закупочной фортуны. Ну и пара батонов докторской или любительской завершали победный список.

ЦИТАТА: Министр торговли и Председатель Президиума Верховного Совета СССР Анастас Микоян в свое время говорил буквально следующее: «Производство колбас и колбасных изделий в стране победившего пролетариата, без всякого сомнения, можно назвать важнейшей стратегической задачей. Это действительно народный продукт, востребованный и любимый широкими массами».

Хочется объяснить молодому читателю: колбаса советской эпохи по своим вкусовым качествам значительно отличалась от подавляющего большинства образцов данного продукта в сегодняшних супермаркетах. Начнем с того, что по советскому ГОСТу содержание основного сырья в колбасе любого сорта должно было составлять не менее 90%, из которых до трети могло быть шпиком либо субпродуктами. То есть, в любой, даже самой паршивой советской колбасе натурального мяса было не менее 30%. А в докторской – 95%! Кстати, разработали ее по заказу правительства в середине тридцатых годов прошлого века, специально для «больных, имеющих подорванное здоровье в результате Гражданской войны и царского деспотизма». Так вот, согласно ГОСТу 23670-79, в 100 кг докторской колбасы содержалось 25 кг говядины высшего сорта, 70 кг полужирной свинины, 3 кг яиц и 2 кг коровьего молока. Из приправ – только мускатный орех.

О том, чего и сколько содержится в колбасе с аналогичным названием сегодня, говорить не будем – достаточно сравнить ароматы, и все станет ясно...

Гастрономическая демократия

Однако истинная суть колбасы заключается отнюдь не во вкусовых изысках. Демократичность данного продукта уравнивает в гастрономических правах академика и дворника. Вареную колбаску лучше с черным хлебцем, копченую – с белым. К вареной – масло, к копченой – чего-нибудь солененького, например зелени и острой корейской морковки. А еще бывает, придешь домой усталый и зверски голодный, схватишь со стола недоеденную горбушку, вытащишь из холодильника кольцо краковской, отломаешь без всякого ножа хороший шмат и – зубами от куска, заедая горбушкой, или даже не заедая, чтоб за ушами трещало… Тот, кто скажет, что никогда не проделывал ничего подобного и не испытывал при этом истинного блаженства, будь он хоть трижды член-корреспондент, все равно врун и лицемер.

Но вернемся в рязанскую «колбасную» электричку. Тот, кто хоть раз возвращался из Москвы в компании таких же продуктовых флибустьеров, не даст соврать: в продуваемых всеми ветрами стареньких вагончиках возникала ни с чем не сравнимая общность людей, поймавших сегодня свою птицу удачи. Настоящих мужчин, везущих в свои семьи завоеванную в нелегких трудах добычу. Само собой, тут же, на деревянных лавках, раскладывались образцы захваченных трофеев, появлялась бутылочка и начинался суровый мужской праздник. И хотя часто добытчик являлся к родному порогу изрядно навеселе, даже теща в такие дни была к нему снисходительна.

И всему этому счастью, этому ощущению семейной гармонии мы были обязаны колбасе. Как же, скажите на милость, нам ее после этого не любить? Помните хрестоматийную фразу великого комбинатора, обращенную к отцу Федору: «Отдай колбасу, я все прощу!»? Сто раз прав был Остап Ибрагимович: за хорошую колбасу действительно можно простить если не всё, то очень многое.